Польша - где это | Земля обетованная

ГЛАВА 9

Земля обетованная

Мир менялся с непостижимой скоростью, и Польша вместе с ним. Наиболее ярким примером изменения стала Лодзь, индустриальный город, выросший из ничего и быстро ставший одним из крупнейших промышленных центров, обслуживающих всю Российскую империю. В Лодзи зародилось рабочеедвижение.

Лодзь, 1900, источник: Polona.pl

Земля обетованная или дурной город?

Лауреат Нобелевской премии по литературе Владислав Реймонт писал:

С далеких равнин и гор, из глухих деревень, из столиц и маленьких городишек, из-под соломенных стрех, из роскошных дворцов нескончаемой вереницей тянулись сюда люди всех званий и состояний. Кровью своей удобряли они «землю обетованную», отдавая ей силы, молодость, здоровье, принося в жертву свободу, надежды, мечты, веру, ум и труд.

Лодзь была настоящим явлением не только для Польши, но и для всей Европы. Всего за несколько десятилетий крошечная деревенька превратилась в промышленного гиганта. В 1830-х, когда было принято решение об основании заводского поселения, здесь постоянно проживало всего восемьсот человек, а накануне Первой мировой войны — уже полмиллиона! C 1850 по 1900 год население города выросло на 2000 % (для сравнения — население Манчестера, города со схожей историей, за те же полвека увеличилось «всего» на 500 %). Лодзь стала крупнейшим производителем текстиля в Российской империи. Местные ткани экспортировались по всему миру от Китая до Аляски. Лодзь была микрокосмом, в котором четко прослеживались как преимущества, так и недостатки модернизации.

Стремление к лучшей жизни не знает национальных границ: Лодзь строилась совместными усилиями поляков, евреев, немцев и русских. Среди новоприбывших жителей были как недавние крепостные, так и инженеры из Западной Европы. Термин «Lodzermensch» («житель Лодзи») отражал эту этническую мозаику. Впрочем, понятие оказалось не совсем точным: для одних оно означало человека, способного все взять в свои руки и справляться с трудностями современного мира, для других — безжалостного капиталиста или подозрительного космополита, отрекшегося от традиций своего народа ради поклонения золотому тельцу.

Двойственным было и восприятие самого города: некоторые восхищались гигантским скачком вперед, другие считали Лодзь «дурным городом», оплотом нищеты и коррупции, и каждый был по-своему прав. Реймонт называл его «землей обетованной», но в той же самой книге сравнивал фабрику с «гигантским спрутом», полипом, «оплетавшим [тебя] тысячью щупальцев и высасывавшим все силы, мысли, не оставляя свободного времени» так, что «миллионы больше не радовали, напротив, [человеком] овладели усталость, безразличие и тоска».

Подробнее на Culture.pl:

город мира и согласия

Станислав Ленц, «Забастовка», 1910, источник: Варшавский национальный музей

Необходимо бороться за свои права!

Польское рабочее движение зародилось в самой промышленно развитой части разделенной страны, находившейся под властью Пруссии (особенно среди шахтеров Верхней Силезии). Именно здесь сформировались первые профсоюзы, все чаще устраивались забастовки — несмотря на то, что власти всячески препятствовали рабочему движению, особенно при правлении Отто фон Бисмарка. На рубеже XX века Пруссия учла некоторые социальные требования, внеся изменения в свою правовую систему. Среди прочего это касалось социального обеспечения и права на забастовки. В российской части, только вступавшей в эпоху индустриального развития, подобные вопросы никак не регулировались, поэтому ее промышленные центры вскоре захлестнула волна демонстраций рабочих. Рабочие составляли 80 % населения Лодзи. Вот как описывал их жизнь Александр Ржевский, первый президент Лодзи после обретения Польшей независимости:

Я работал на одной из прядильных фабрик Лодзи с двенадцати лет и на себе испытал проблемы капиталистической системы: низкие зарплаты, двенадцатичасовой рабочий день, переработки, нищета дома, тесное жилье, в котором должны уместиться восемь человек, словом, жизнь обыкновенного пролетариата Лодзи, производящей миллионы прибыли для хлопковых магнатов.

В Конгрессовой Польше забастовки были незаконны, поэтому они заканчивались вмешательством полиции или военных и зачастую — кровавым подавлением. Тем не менее в последнее десятилетие XIX века в среднем устраивалось порядка пятидесяти забастовок в год. Крупнейшей акцией протеста стал «лодзинский бунт» 1892 года, в котором приняло участие шестьдесят тысяч рабочих — почти половина городского населения. Генерал-губернатор Варшавы писал в инструкции своим подчиненным: «Не жалейте патронов». Но демонстрация рабочих принесла свои плоды — забастовка посеяла панику среди владельцев фабрик, и условия труда несколько улучшились, хотя по-прежнему оставались далеки от идеала (например, рабочий день был сокращен с двенадцати до десяти часов).

«Лодзинский бунт» 1892 года привел к образованию Польской социалистической партии. Примерно в это же время появились и другие политические объединения: обе левые партии (Социал-демократия Королевства Польского и Литвы и еврейский рабочий союз Бунд), правые партии вроде Национально-демократической партии (т. н. «эндеции») и Национальный рабочий союз. Каждая из них продвигала свою политическую повестку среди рабочих, предлагая решения насущных проблем.

Внутри левых сил сформировалось два главных лагеря. Первый представляла Польская социалистическая партия, в которой социалистические лозунги сочетались с борьбой за независимость Польши. Второй, интернациональный лагерь, отрицал саму идею национальных государств. «Эндеция» и связанный с ней Национальный рабочий союз выступали за солидарность народов, а не классовую борьбу.