Польша - где это | Сельская местность

ГЛАВА 7

Сельская местность

Долгое время две польские культуры, дворянская и народная, сосуществовали бок о бок. Отношения между деревней и дворянским поместьем зачастую были напряженными. В то же время в Польше пробуждался интересэлиткпростомународу.

Праздник урожая в Ловиче, открытка 1906 г., источник: Polona.pl

Народная культура становится мейнстримом

До XIX века существовали два параллельных течения польскоязычной культуры, редко пересекавшиеся друг с другом: (письменная) культура дворянской элиты и (устная) культура простого народа. Однако в XIX веке богатый, регионально разнообразный фольклор под влиянием романтизма проник и в великосветские салоны.

В 1820-е годы романтики «открыли» польскую народную культуру. Интересно, что первоначально их вдохновлял белорусский и украинский фольклор. На баллады и поэзию Мицкевича оказали сильное влияние белорусские легенды, сказки и ритуалы из региона Новогрудека. В свою очередь, в Украине появилась «украинская школа» польского романтизма (ее образец — байроническая поэзия Антония Мальчевского), берущая начало в мрачной местной истории.

Фольклорная музыка также вдохновляла классических композиторов. Музыкальные шедевры Фредерика Шопена уходят корнями в народные мазурки, которые он слышал в Мазовецком регионе. Позднее к фольклорным темам обращался и создатель национальных опер Станислав Монюшко.

Подробнее на Culture.pl:

Крестьянская кухня для начинающих

Памятник Александру II в Ченстохове, 1912. Установлен крестьянами в честь царя, освободившего их от крепостного права, источник: Polona.pl

Положение крестьян

В свидетельствах иностранных путешественников о Польше до разделов часто встречаются описания ужасных страданий сельского населения. Один из авторов даже называет Речь Посполитую «адом для крестьян». У крестьян была поговорка: «Судьба крестьянина и в аду ужасна, потому что даже там ему придется смолу подносить своим господам».

Прогрессивные идеи о наделении крестьян гражданскими правами и отмене феодальной системы возникли в последние годы существования Речи Посполитой, но так и не были реализованы. Говорят, что Тадеуш Костюшко, лидер ставшего легендарным восстания против раздела Польши, заявлял: «Я не буду сражаться только ради шляхты, своей жизнью я стану рисковать лишь ради свободы всей нации».

В пылу восстания он издал Поланецкий универсал, даровавший крестьянам личные свободы, однако он так и не обрел законную силу, потому что Польша исчезла с карты Европы. В результате на протяжении значительной части XIX века многие крестьяне не только не обладали гражданскими правами, но и были вынуждены нести феодальную повинность, то есть отрабатывать барщину на своего господина, землевладельца. Вопрос наделения крестьян гражданскими правами постоянно возникал в польской политике, выходя на передний план в связи с очередным восстанием, когда аристократия, ища поддержки мятежу, сулила крестьянам личные свободы.

Однако эти привилегии — отмена барщины и дарование права владения землей, пришли к польскому крестьянству только волей оккупационных держав: Австрии (в 1848 году) и России (в 1864 году, после Январского восстания). В Пруссии процесс начался раньше, в 1807–1811 годах, когда крестьяне получили личную свободу и были запущены долгосрочные эмансипационные процессы, завершившиеся в 1872 году. В результате польские крестьяне стали владельцами своих наделов и обрели свободу перемещения.

Итак, для широких народных масс концепция «Польши» означала порабощение, неволю. Особенно наглядно это проявилось в Галиции в 1846 году, когда активисты-демократы пытались подбить крестьян на национальное восстание. Крестьяне встретили их недоверчиво и даже враждебно, подобное отношение подогревалось австрийскими чиновниками, распускавшими слухи о том, что цель польского мятежа — резня крестьян и восстановление барщины. Подобная пропаганда легла на благодарную почву: крестьяне и шляхта зачастую относились друг к другу враждебно, к тому же, этот край недавно пережил голод. Ситуация действительно привела к крестьянскому восстанию (так называемой Галицийской резне), в котором были убиты от 1200 до 3000 дворян, и 500 усадеб сожжены дотла.

Подробнее на Culture.pl:

Колониализм по-польски, или длинная тень панщины

Коллекция Польского этнографического общества в Познани, до 1918 года, источник: Polona.pl

Крестьяномания, рождение этнографии

Вскоре после разделов среди образованных элит обрела популярность одна теория, родственная эволюционистским идеям, не сдававшим позиций на протяжении всего XIX века. Согласно ей, древние «подлинные традиции», определявшие суть польской нации, сохранились именно в крестьянской среде, поэтому фольклорную культуру следует считать «вместилищем национальных традиций».

Устав от рационализма эпохи Просвещения, романтики пытались вернуться к фольклорным истокам, искали вдохновения в народных песнях, вплетали целую плеяду героев легенд и сказаний в свою поэзию. В программной поэме «Romantyczność» («Романтичность») Адам Мицкевич обращается к народному поверью, по которому духи иногда выходят из могил, и противопоставляет «линзу и глаз» образованных людей, их эмпирическое восприятие мира чувствам и вере простого народа.

Романтизм и интерес к славянскому прошлому были предшественниками зарождавшейся новой науки: этнографии. Один из пионеров польской этнографии Зориан Доленга-Ходаковский писал:

Настоящую историю народа нужно искать под крышей дома крестьянина, […] а там в дыму, что вьется над головой, живут еще старые обряды, поются давние песни и среди простых танцев слышны имена забытых богов.

Самым выдающимся этнографом XIX века был Оскар Кольберг. Он провел более полувека, путешествуя по регионам Польши, ходил по деревням, собирая фольклор: песни, сказания, легенды, обычаи. Его работа являет собой срез социальной жизни деревни: от технологий строительства до готовки. Труд ученого опубликован в монументальной серии «Lud» («Народ: его обычаи, образ жизни, язык, предания, пословицы, обряды..»). Он успел опубликовать тридцать три тома, а всего их вышло восемьдесят шесть. Это настоящая сокровищница информации о польской народной культуре (только число собранных Кольбергом песен достигает двенадцати тысяч!).

На конец XIX века пришелся настоящий бум фольклорной культуры, который иногда называли крестьяноманией. Деревенскую жизнь противопоставляли моральному упадку и загниванию города. Считалось, что открытие народной культуры послужит новой возможностью для социальной трансформации и даже для восстановления польской государственности. Фольклор теперь воспринимался как национальная культура, источник вдохновения для изобразительного искусства, дизайна и архитектуры. Художники, увлекшиеся фольклором, были по большей части хорошо образованными выходцами из привилегированных городских семей. Они вычурно наряжались пейзанами, женились на селянках и перебирались в деревни. Фольклорные мотивы преобладали и в искусстве движения «Молодой Польши» (так назывался польский модернизм рубежа веков).

Влодзимеж Тетмайер, «Музыканты перед таверной в Броновице», 1891, источник: Варшавский национальный музей

Винсент Водзиновский, «Крестьянская свадьба», 1906–1915, источник: Polona.pl

Александр Герымский, «Крестьянский гроб», 1894–1895, источник: Варшавский национальный музей

Теодор Аксентович, «Коломыйка», 1895, источник: Варшавский национальный музей