Польша - где это | Под гнетом цензуры

ГЛАВА 3

Под гнетом цензуры

Земли, оккупированные Россией, находятся под гнетом цензуры: все книги, спектакли, пресса, журналы проходяттщательнуюпроверку. Это касается даже изданий, привезенныхиз-заграницы. Цензурный комитет также отслеживает работу издательств и книжных магазинов.

Страница из цензурированной русской книги, источник: Wikimedia Commons

Цензура, или Тотальный контроль

Цензура вводилась в разделенной Польше повсюду, но наиболее удушливая атмосфера царила в регионах, находившихся под властью России. Царская система цензуры применялась практически ко всем печатным материалам, не только книгам, но и газетам, журналам и даже гравюрам, некрологам и надписям на похоронных венках, а в определенный период — и к партитурам без слов! Сакраментальная фраза «дозволено цензурою» наносилась на любой допускаемый к печати материал, за исключением визиток, приглашений на балы, ценников и прейскурантов (без рекламы) и оберточной бумаги.

На практике это означало, что до публикации тексты надлежало представить на утверждение в цензурный комитет, который выявлял и удалял все «нежелательное». Подчас после такого вторжения в тексте зияли дыры (польские читатели часто просто вписывали карандашом отсутствующие фрагменты в поэтических текстах). В печатных изданиях, напротив, цензоры вымарывали черной тушью «неподобающие» слова или целые абзацы.

Цензоры не пропускали в печать ничего, что противоречило бы духу официальной религии или могло, по их мнению, подорвать уважение к правящему монарху, властям или государственным институтам. Запрещены были малейшая критика царизма и призывы к реформированию общества и государства, любые тексты, пропагандирующие «вредные науки» (иначе говоря, социализм), призывающие к критике или свержению существующего социального строя. И конечно, и речи не могло быть о том, чтобы восхвалять в печати польский патриотизм или пестовать «иллюзорную надежду» на восстановление польской государственности.

Цензуре подвергались не только произведения современных литераторов вроде Мицкевича и Словацкого. Цензоры находили опасные фрагменты даже в текстах более ранних авторов, например в стихотворениях ренессансного поэта Миколая Рея. Опасными для государства и общественной морали часто считались и работы некоторых зарубежных писателей, таких как Байрон, Данте, Расин, Шиллер и Гюго.

Открытка с изображением русского офицера, патрулирующего границу близ Торуни, 1900–1906, источник: Polona.pl

Контрабанда опасных идей

Цензоры зорко следили за привозными книгами. За последние тридцать лет XIX столетия перехватывалась треть из 12 тысяч польских книг, ввозившихся в Российскую империю из-за рубежа (в основном из Галиции, находившейся под властью Австро-Венгрии). Поэтому книги писателей-эмигрантов зачастую попадали в страну контрабандой.

Другим способом избежать цензуры была фальшивая обложка с измененным местом публикации. Так, во львовском издательстве Ossolineum вышли «Книга польского народа и польского паломничества» и «Редут Ордона» Адама Мицкевича, но обложки гласили, что книги изданы в Париже, Авиньоне и Лейпциге. Эта уловка стоила директору Ossolineum Константы Словинскому восьми лет заключения в крепости.

Публикации на политические темы, изданные за рубежом, нелегально ввозились на польскую территорию, где циркулировали подпольно и так ускользали от внимания цензоров. В конце XIX века одним из перевозчиков нелегальной литературы (пол. bibuła) был сам Юзеф Пилсудский, активист Польской социалистической партии, а позднее маршал возрожденного польского государства. Он писал:

На революционном жаргоне термин «bibuła» обозначал нелегальные печатные материалы без сакраментальной пометки «дозволено цензурою». […] Даже лоялисты, ярые противники любой незаконной деятельности, опубликовали несколько книг за рубежом, чтобы затем — чем они хуже революционеров? — переправить их через границу и распространить. Так что «bibuła» бывает разной: церковной, патриотической, социалистической, даже лоялистской.